По казарме громогласно разносится: “Ревей, ревей курва, дебу!” (Просыпайтесь, просыпайтесь продажные женщины, подъем!). Новый день начался, наши капралы такие милые когда не выспятся.
Пятница пришла неделя прошла! На гражданке это высказывание может и имело место быть, но вот в учебной роте Иностранного Легиона оно не работает. Хотя небольшое послабление пятница для нас все таки принесла. Утром из вербовочного пункта в Обани к нам привезли новую пачку пушечного мяса, таких же как и мы волонтеров. И торжественный прием “с хлебом да солью” капралы проводили уже для новеньких.
После этого события ежедневные проверки крепкости духа и ребер будущих легионеров не прекратились, но стали заметно слабее особенно ближе к концу строя. Чувствуется, что капралам набивание рук об нас перестало приносить столько же удовольствия как в начале и делают они это уже нехотя, без энтузиазма, без огонька так сказать. Как говорят “Мыши плакали, кололись, но продолжали грызть кактус”!
Через пару дней после приезда второго фракциона (фракцион – партия волонтеров из Обани) появился не просто цивильщик (цивильщик – сленг, человек попросившийся на гражданку), а первый дезертир. Один парень, еще в на вербовочном пункте после первых натисков попросился на цивиль, но его отговорили. И после пары дней в Кастеле он сбежал, прихватив у товарищей 200 евро. Выбравшись из части в комбе (армейской форме), он почти сутки скрывался, но был пойман на автовокзале. Больше мы его не видели (Адский смех за кадром “ХА, ХА, ХА!!!”)!
По слухам его посадили на месяц в толь (толь – тюрьма) за дезертирство и потом выгнали.
Забегу немного вперед и скажу, что тюрьма в Кастеле это как курорт. У тебя отдельная камера, там даже если не ошибаюсь есть телевизор. Днем проводишь уборку на территории части, по выходным барбекю.
В комнату капрала Плесы и мою соответственно заселили двух новых ребят Мюсле (араб) и Ямаду (японца). Мюсле говорил на французском и помогал мне с изучением языка. В последующем вступил в русское братство и получил позывной “Эй, Русский!”. Ямада учил меня японскому, но моего усердия хватило только на «Коничуа» – Привет, «Субараши» – Великолепно и «Ико бир номо» – пошли пиво пить.
В свободное время начинаем учить шонт секциона “Le CHANT DES MARAIS” (“Песня о болоте”). Не буду кривить душой если скажу, что почти все строевые марши в Иностранном Легионе очень заунывные, а если их перевести на русский то вообще можно впасть в депрессию. Исключением является только Le boudin (с фр. “Кровяная колбаса”), у меня о нем только положительные воспоминания (наверное потому-что мы пели его за столом перед едой).
По прошествии еще одной недели, из Обани к нам в компани привезли 3 пачку пушечного мяса. Их в темпе вальса погоняли 3 дня, и мы все вместе отправились на ферму. Прощай день сурка, здравствуй самое тяжелое испытание в учебке Иностранного Легиона – ФЕРМА!
Французско – легионерский словарик:
Ревей – подъем;
Дебу – вставай/встать;
Курва – от польского шлюха, очень часто употребляется в легионе;
Фракцион – группа приезжающая из Обани, я был в первой группе – первом фракционе;
Цивильщик – волонтер попросившийся на гражданку;
Камарад – товарищ;
Комба – военная форма;
Толь – кича/тюрьма/место заключения;
Франкофон – говорящий по французски волонтер.
